Всемирно известному оперному певцу, баритону Дмитрию Хворостовскому сниматься в кино, посвященном Санкт-Петербургу было, было совсем не сложно. В эксклюзивном интервью порталу 1 тв нет певец рассказал о том, что на съемочной площадке картины «Музыкальная Одиссея» для него не было ничего нового – та же работа с режиссером, светом и другими сценическими атрибутами. Разве что камера требовала большей точности и отдачи, и дубли одинаковыми у Хворостовского не получались. Для того, чтобы было легче на монтаже, Хворостовский и его партнерша по фильму Рене Флеминг пропевали живьем каждое произведение от начала до конца, а потом сами выбирали лучший дубль.

Что касается репертуара певца, который с недавних пор пополнился песнями военных лет, то это произошло вопреки первоначальному решению Хворостовского не петь их. Он вспоминает, как принять участие в проекте ему предложил Константин Орбелян. Тогда Дмитрий наотрез отказался, но сам же на следующий день прислал названия более 20 военных песен, которые пришли ему на ум. Дело в том, что Дмитрий рос с бабушкой, мужа которой убили на фронте. Она часто пела песни вместе с внуком, рассказывала ему истории о своей жизни. В итоге запись программы он решил посвятить своей любимой бабушке. «Это несказанно дорогой подарок. Я с этой программой выступал во многих уголках мира и везде, как ни удивительно, реакция одинаковая. И там где не понаслышке знают, что такое война и там где о ней никогда не слышали.

Пока певец гастролирует по всему свету, питерский зритель с нетерпением ждет, когда же Хворостовский выступит на сцене Мариинки. Он заверяет, что абсолютно готов к такому шагу, как впрочем,и Валерий Гергиев, но у них постоянно нет времени, чтобы осуществить задумку. И очень жаль, потому что хорошей оперы сегодня все меньше. Вот и Хворостовский сокрушается, что требования к классическому пению все ниже. «Когда это делается адекватно и талантливо, от этого классическая опера только выигрывает. Но ее нужно петь, а не кричать. И если человек потерял голос, не может издавать благопристойные звуки и выдавливает из себя звуки как из тюбика, то нам такая опера не нужна». Хворостовский точно знает, какая опера нужна лично ему. Такая, где на сцене люди договариваются, а не когда в творческом процессе царит диктат. Не важно, кто главный режиссер или певец, главное, что б это была совместная работа. «Если мне встретится режиссер из Урюпинска или Дюссельдорфа, то он наверняка, привык там быть главным и я скорее всего, его положу в карман, потому что он привык работать с певцами другого класса, а быть может и послушаю его. Ведь иногда на стыке противоречий как раз рождается что-то необычное и начинается искусство».